Я сидел в кресле, а два ассистента прикрепляли к моему костюму сотни мельчайших электрических лампочек. Я был просто опутан проводами и лампочками с ног до головы. Когда лампочки включались, я превращался в светящегося и мерцающего андроида. Проблема была в том, что барахлили контакты, а время поджимало. Ассистенты судорожно пытались разобраться с соединениями, мне же приходилось сидеть не шелохнувшись. Булавки о острые элементы крепления больно кололи кожу, а конечности затекали, но ради искусства… Напротив, через открытое окно на балкон (а балкон у меня длиной во весь торец девятиэтажки), я видел, как множество людей устанавливали и монтировали звуковое и световое оборудование прямо на балконе. Также там устанавливались лебёдки, и натягивались разные тросы, от балкона до деревьев и крыш соседних домов. Я должен был парить в ночном небе над улицей в своём светящемся костюме. Меня просили не делать резких движений и объясняли, что остальные музыканты «ЖсБ» приедут с минуты на минуту, публика внизу соберётся через час, пресса и ТВ уже в пути. Я слышал, как прохожие перекрикивались с техниками, спрашивали, что это будет за концерт, уж не «Калинов Мост» ли? Некоторые возмущались.
Вместо прессы приехала милиция. Картина была следующей: в открытые окна и двери дул холодный ветер, я сидел, закутанный в провода, а человек 20, находившихся в комнате, суетились и спорили с полковником милиции. Затем, мне объявили, что концерт запрещён городскими властями, комната постепенно опустела, я остался один. На пять минут.
Через пять минут проводов на мне уже не было, зато в комнате опять были люди, которые поздравляли меня и говорили, что невеста готова, гости прибыли, и мне пора надеть свадебный костюм. Женитьба на ком бы то ни было не входила в мои планы, но я видел, что все родственники в сборе, процесс идёт сам по себе, и решил «делать ноги». Утром надо было идти на работу. Я прихватил с собой записную книжку, сунул в карман куртки пару компакт-дисков и выскользнул из дома.
Быстрым шагом я пересёк пустую улицу и направился к одинокому такси, ожидавшему клиентов. Когда я переходил дорогу, из проезжавшей мимо «шестёрки» кто-то выкрикнул моё имя. Не оглядываясь, я сел в такси. «Покатаемся»? Водитель покосился с подозрением. Я достал 500-рублёвую купюру (всё, что было). Он пожал плечами и спросил: «Всё-равно куда»? Я кивнул. «Тогда на заправку». Мы тронулись. Из редких проезжающих машин, сквозь открытые окна я слышал, как водители докладывают кому-то о моих передвижениях.
После заправки радио в машине умолкло на несколько секунд, а потом голос диктора злорадно сообщил мне, что все передвижения нашей машины находятся под контролем. Через песни попсового радио я иногда различал сообщения о том, где нахожусь. Я попросил водителя увезти меня на Шевченковский жилмассив, в надежде перекантоваться у О. Проехав тёмные закоулки жилмассива, я вышел из машины, попрощался с таксистом, нырнул в ближайшую арку, пересёк небольшой овраг и остановился в крохотной нише в стене многоэтажного дома. Слушая, как два автомобиля рыщут по дворам и переговариваются по радио, я решил, что в таком невменяемом состоянии (соображал же) обременять О. своим присутствием не стоит. Планов не было никаких, и я двинулся в сторону работы.
Хочу заметить, что расстояние от того места до моего рабочего офиса – чуть больше 10 километров, время – что-то около двух часов ночи. Но я был бодр, полон сил, и всё происходящее по-прежнему забавляло как минимум одно из моих «Я».
Как только я вышел на освещённые улицы, впереди из-за деревьев, из-за углов домов стали выныривать явно поджидавшие меня мрачные личности. Они просили закурить, провоцировали на стычки, но я не поддавался, справедливо не принимая их всерьёз. Страха не было, было лишь насмешливое ожидание очередной выходки с их стороны. В одном из круглосуточных киосков я купил минералку, после чего заметил боковым зрением преследующую меня группу с видеокамерами. Группа операторов пряталась за неким экраном, делающим их невидимыми. Когда я резко оборачивался, они просто не успевали сразу спрятаться за этот лёгкий переносной экран. Я смеялся и шёл дальше. И тут меня догнала Н. «Слушай, мы уже сняли достаточно, программа состоится и будет очень информативной. Поехали ко мне. Машина едет следом». «Езжайте куда хотите, мне плевать на ваши программы, на вашу машину, хотел бы сказать, и на тебя, но воздержусь». Н. стала жаловаться на то, что она устала идти за мной, что операторы тоже устали, что служебная машина сейчас развернётся и уедет, а они просто обязаны следовать за мной до конца, что она меня любит. Я был непреклонен и двигался дальше. Н. шла рядом. Я свернул с освещённой улицы под мост. Н. исчезла, съёмочная группа тоже, зато материазовались вполне реальные менты на шестёрке. Они вдвоём подошли ко мне и попросили документы. Я включил свою обычную схему поведения с милицией. «А где ваши документы»? Они переглянулись и хлопнули у меня перед носом «корочками». «Э-э, я не успел прочесть фамилии». Они опять переглянулись и раскрыли документы. Я громко произнёс одну из фамилий, после чего протянул им свой паспорт. Осмотрев компакт-диски и записную книжку, недоумевающие стражи порядка спросили, что я делаю под мостом в 4 часа утра. «Гуляю» - ответил я. «Разве нормальные люди гуляют под мостом в 4 часа»? «Ну, не все же нормальные» - справедливо заметил я. Они ещё раз переглянулись, сели в машину и уехали. Н. появилась. Замёрзшие и уставшие телевизионщики – тоже. Мы закурили и двинулись дальше. Служебная машина уехала, деваться им было некуда. Перед проходной фабрики, где находился офис, была удобная скамейка, на которую мы и сели. Ключ от конторы я отдал уборщице, приходившей на работу в 7:00, поэтому, времени у нас было предостаточно. Операторы рассказали мне о своей работе в московской телекомпании, показали действие своего экрана, мы съели по холодному хот-догу, в 6 утра они вызвали по мобильнику такси и уехали в гостиницу вместе с Н. Я остался морозным утром у проходной фабрики. Из двери на улицу вышла охранница. «Что так рано»? «Поезд пришёл в 4:00» - соврал я. Поболтав с охранницей, выкурив пол-пачки, дождавшись уборщицу, я попал в офис. «Нас предупредили, что вас будут снимать» - сказала мне на прощание уборщица.
На этом заканчивается четвёртая серия. Без сна – 38 часов, без еды - около 60 часов, если не считать виртуальных хот-догов
Продолжение следует.
